SK - период 70-80гг. (Сибуми)

Продолжение главы. Начало Сибуми

            В далёкие 70-80 гг. у меня 20-летнего было много увлечений-интересов. Я любил читать фантастику и посещал Минский полулегальный клуб любителей фантастики (из него выросли многие ныне известные белорусские политики, бизнесмены, писатели). Я увлекался международным вспомогательным языком эсперанто и с 1974 года был активным эсперантистом в минском и белорусском эсперанто-движении. С 1978 года появилось на горизонте СССР экзотичное единоборство каратэ. И я, белорусский йог, завязывавшийся во всевозможные узлы, увлекся этим кулакочесанием.

            А от йоги и каратэ, через воспитанную фантастикой свободу от шаблонов мировоззрения, я легко шагнул в экстрасенсорику. В середине 80-х я активно начал посещать собрания минских эзотериков-экстрасенсов, своеобразный полуобщественной-околонаучной тусовки, где выступали с лекциями то апологет очистки реки Свислочи засевом дна кремнием, то последователи Порфирия Корнеевича Иванова, то рамочники-лозоходцы и т.д. Смотрел, впитывал, экспериментировал, проверял на себе и окружающих. Пил кремневую и талую воду, бегал с рамкой по улице в поисках аномалий под землей, заряжал воду руками и магнитами, ел пророщенное зерно, пять лет пробыл вегетарианцем и т.п.

            И опрочь всего, так получилось, стал зачинателем и двигателем в СССР игры в гексагональные (шестигранные) шахматы (ГШ). Изучая языки (Эсперанто мне мало показалось) я в польском журнале вычитал информацию и правила игры в «польские шахматы». «Польские» – ибо изобрел их поляк Глинский, проживавший тогда в Лондоне. В то время я работал в газете «Знамя Юности» и опубликовал там заметку об этих шахматах. Пошла лавина писем с просьбой опубликовать правила. Опубликованы, в Дворце Профсоюзов прошло первое собрание новых шахматистов. Начались турниры.

            Так у меня сложилась гроздь казалось бы различных увлечений: йога, каратэ, экстрасенсорика, фантастика, Эсперанто, ГШ и ....

            Я всегда был разносторонним в увлечениях, с широким взглядом на мир, повышенной «поисковой активностью», как сказали бы психологи. И искал людей близких мне по духу, если бы не полных единочаятелей, то хотя бы попутчиков на этих путях-линиях.

            Но окружающий мир людей оказался собранием узких интересов, однолинейного мышления и устремления. В клубе любителей фантастики не нашлось ни одного, кто бы увлекся Эсперанто или йогой. Подобно, как известный эсперантист и еще более известный фантаст Гарри Гаррисон, будучи избранным президентом Всемирной Ассоциации Фантастов, предложил на съезде фантастов мира показать делом, что фантасты самые передовые, а не твердолобые люди планеты и принять официальным языком Ассоциации международный язык Эсперанто. Увы он встретил непонимание и инерцию молчаливого сопротивления. Каждый любитель-фанат одного из направлений в упор не видел полезность и схожесть в чем-то другом, видя лишь внешнее отличие по форме. Так любители йоги завернутые на ее лечебной стороне отрицали каратэ яко, мол, разрушительное направление. И, наоборот, крушители кирпичей не приемлют узлозавязанных пупосмотрителей. И это из рядом стоящих – телесных – ветвей-линий. А что говорить о шахматисте, расширившего свое восприятие мира с 4-х граней до 6-ти, но так и не воспринявшего грань телесного самосовершенствования.

            Хотя именно это слово – самосовершенствование – и объединяло все 6 направлений-полос моего пути. В поиске людей-сотоварищей как в Минске, СССР, а с помощью Эсперанто и по всему миру, я условно назвал маленькую группку единомышленников СК – Служба Контактов. Позже, когда СК-Путь обрел конкретные шесть полос, он обрел наименование SK –Ses-Klubo, а международную его часть назвали SuperKlubo Internacia.

            Виртуальный, «темный», невидимый клуб SK, Служба Контактов, был той «Сетью Кентавра», узлы которой были проявлены в мире плотном различными организационными структурами (в разное время). В Минске образовался Гексашахматный клуб. После публикаций в «Комсомольской Правде» пошли всесоюзные турниры, очные и заочные. Вышли на белорусский спорткомитет, но наш местный гроссмейстер Купрейчик в своей узости восприятия мира молвил: "только через мой труп  ”.

            Кстати ГШ позволяет шахматисту расширить свое восприятие шахматного мира. Это подобно как поменять 4-хмерный мир на 6-имерный. А после игры в ГШ с переходом на обычную доску ощущение, как если бы сбросил с ума гири-отягощения. Кстати известные венгерские шахматистки, играющие исключительно в мужских турнирах, сестры Полгар воспитаны отцом-тренером, который не был профессиональным шахматистом или тренером, но имел зато широкий взгляд на мир. Отец был эсперантистом, обучил сему языку дочерей и сестры Полгар, не подверженные заразе «узкого-взгляда-на» легко восприняли ГШ, как тренинг-средство в своей подготовке.

            Эсперанто, кстати, в принципе привлекает людей не зашореных сей болезнью. Ибо больной «узким-взглядом-на» предрассудочен: "это мертвый язык”, "зачем нужно Эсперанто, если есть английский” и т.п. И в международной своей деятельности мало эсперантистов-сами-в-себе. Каждый эсперантист в миру еще кто-то. И для него Эсперанто становиться не целью, а средством расширения видения мира и возможностей того пути, по которому он уже идет (увлечения, профессии). Отсюда возникновение десятков различных объединений эсперантистов по специализациям: математики, астрономы, кибернетики, лингвисты, любители кошек, велосипедисты, нудисты и т.д. и т.п. Есть и шахматисты-эсперантисты (EŜLI). Подобно им я создал EHŜKI – Esperanta Heksa Ŝaka KluboInternacia, de jure существующий и поныне, хотя где-то со средины 90-х de fakto прекративший турниры по-переписке.

            Деятельность в Минске по SK велась (это 80-е годы) по всем 6-ти направлениям и многие идущие могли видеть друг друга в разных «узлах сети» на разных «полосках пути». Каратэ и йога практиковались в «Спортивном Клубе» при «Динамо». А в одно время, когда в Минске было аж три Эсперанто-клуба, один из их возглавил я, назвав его не случайно «Ŝvebanta Kondoro», хотя КГБ интересовалось почему это непатриотично притянули в наименование империалистическую птицу. Тогда КГБ курировало все направления-полосы «пути в несоветскую сторону». Мне пришлось столкнуться с сотрудником минской компании глубокого бурения знавшего Эсперанто (все разговоры в Эсперанто-клубах прослушивались, письма их за рубеж – перлюстрировались), изучавшего правила ГШ (забавно, но в ЦРУ не догадались, что ГШ – это просто шахматы. Однажды на одной из шахматных почтовых открыток одного из наших международных турниров по ГШ я обнаружил надпись на английском – "пожалуйста, больше не пользуйтесь кодированием почтовых сообщений”), читавшего самиздатовскую книгу «Астральное каратэ» Гуру Вар Аверы (правда он признался, что ничего в книге сей не понял).

            Эти парни «плаща» чувствовали, что за внешними явными узлами скрыта навь-сеть какого-то Пути. И пытались выйти на иль осознать ее. А когда им это не удавалось – устраивало репрессии и провокации. Одной из таких репрессо-провокаций был случай с Домом Культуры на ул. Московской (напротив Института культуры). В нем тогда мы сильно зацепились. Там собирался клуб «Ŝvebanta Kondoro», ГШ-клуб, устраивались лекции по эзотерике, показы йоги и каратэ. Но тут прошел слух (одна женщина сказала), дошедший до ушей директрисы Дома Культуры, что, мол, «шесть углов» – это сионистский знак. И она перестраховалась – погнала «жидо-масонов» метлой. Под «метлу» попал и «не наш» клуб любителей игры го (японские шашки). Обычным людям (простолюдину) все непонятное в форме видится «тёмным» и опасным. А во времена СССР нюх на «темное» и опасное у тех-кому-положено был развит особо. Эсперанто было запрещено в 1937 году (всех эсперантистов яко пособников мирового империализма и шпионов отправили в ГУЛАГ) и только с 1956 в связи со Всемирным Фестивалем Молодежи в Москве разрешили решением ЦК КПСС, под контролем органов. Йога была запрещена спорткомитетом в 60-х. Каратэ попало под запрет и в Уголовный Кодекс в 1983 году. Исследованием паранормальных явлений занимались целые институты при КГБ и Мин.Обороны, но официально сие было тоже под запретом для остальных во все времена оны. Даже во время турнира по ГШ в Сокольниках (Москва) мы столкнулись с попыткой "запретить им играть в игры империалистов”. Фантастику в СССР тоже официоз не приветствовал, видя в ней постоянно какой-то подвох и крамолу. (Ну а у нас фантастика была критерием широты осознания человека – если человек не читает, не любит, не понимает фантастику – то он не способен нестандартно мыслить, он не сможет читать между строк, видеть внутреннее за внешним, суть вне формы.)

            Но внешние «гонения» не могут повредить то, что уже есть внутри, изгнать из души посеянное и проросшее внутрь. Помниться в 1982 году, в начале гонений на каратэ, один из основателей-зачинателей советского каратэ Алексей Штурмин на собрании участников первого всесоюзного турнира по ката (Минск, Теннисные Корты) съязвил: "Нам запретили нашивать на каратэги эмблемы школ и стилей, но можно их нашить изнутри. Кто-то может набить  татуировкой на груди. Но тот, у кого эмблема «наколота» прямо на сердце, во внешней символике уже не нуждается ” (через год А. Штурмин первым попал под статью о запрете преподавания каратэ – 8 лет).

            Так и здесь, ушли нас из Дома Культуры, но и движения-узлы остались, и люди, у кого «увлечения» уже укоренились в сердцах, продолжили свои дела. И с го-ишниками мы не разбежались. Я освоил по минимуму эту достойную самурая воинскую игру и изредка в додзё можно было видеть вне рамок тренировки каратэ переставляющих камни на клеточной доске.

 продолжение период Сэкай (Сибуми)